Skip to main content

Месяц: Октябрь 2021

Алексей Фирсов для Газета.ru – о причинах роста продаж люксовых товаров

Опубликовал editor, . Категория: Общественные процессы, Экономика, Экспертные позиции.

Производители люксовых товаров показали рост продаж выше уровня 2019 года

Люксовые товары оказались в последние месяцы очень востребованы потребителями. Например, LVMH продемонстрировала убедительный рост продаж всех своих брендов — от элитного алкоголя и косметики до сумок и часов. В плюсе также Richemont, Kering Group и Brunello Cucinelli. Потребление роскоши в мире превысило уровень не только прошлого года, но и допандемийного 2019-го.

Производитель товаров класса люкс LVMH Moet Hennessy — Louis Vuitton отчитался о впечатляющем росте выручки за третий квартал. Она увеличилась на 20% по сравнению с тем же периодом прошлого года и составила €15,5 млрд, а всего с начала года рост достиг 46%. Поскольку продажи оказались выше ожиданий, акции компании подорожали на 1,8%.

По сравнению с допандемийным 2019 годом, на который принято теперь равняться, продажи группы LVMH увеличилась на 11%. Выручка компании в сегменте модной одежды и изделий из кожи, включающем в себя бренды Dior и Louis Vuitton, подскочила почти на четверть и составила €7,5 млрд.

Super Mario и другие

Продажи часов и украшений LVMH выросли за квартал на 18%, до €2,1 млрд, а за девять месяцев — на 49% по сравнению с аналогичным периодом 2020 года. В этом сегменте рост продаж обеспечили новые модели. В часовом сегменте, например, TAG Heuer выпустила ограниченную серию умных часов Super Mario.

Парфюмерии и косметики было продано в третьем квартале больше на €1,6 млрд (+19%).

Реализация алкогольных напитков также увеличилась в третьем квартале — на 10%, составив €1,55 млрд. «Подразделение бизнеса Wines & Spirits показала рост выручки на 30% в первые девять месяцев 2021 года.

«Рост продаж шампанского был особенно сильным в США и Европе — открывались рестораны и постепенно восстанавливался туризм», — уточняется на официальном сайте компании.

Коньяк Hennessy тоже показал хорошие результаты: объемы продаж выросли, но были ограничены недостаточностью предложения.

Заметнее всего продажи группы в целом росли в США, а вот итоги по азиатскому рынку оказались немного ниже прогнозов. В США рост квартальной выручки составил 28%, в Азии же рост продаж оказался под давлением из-за частичного восстановления антиковидных ограничений, уточнил финансовый директор LVMH Жан-Жак Гийони.

Новые покупатели люкса

Прямой конкурент LVMH французская корпорация Kering Group (владелец брендов Gucci, Saint Laurent, Bottega Veneta, Brioni, Boucheron и других) ранее отчиталась о существенном росте выручки. Консолидированная выручка этой группы за первое полугодие составила более 8 млрд евро — прирост на 54,1% к 2020 году и на 8,4% относительно 2019 года.

Итальянский люксовый бренд Brunello Cucinelli, имевший убыток в прошлом году в размере 3,4 млн евро, сгенерировал прибыль в первом полугодии текущего года. Рост по сравнению с аналогичным периодом 2020 года по показателю EBITDA (прибыль до вычета расходов) — 80,6 млн евро (+52,9%). Компания ожидает увеличения продаж на 15% в 2021 году.

Швейцарский холдинг Compagnie Financiere Richemont SA (бренды Cartier, Piaget, Vacheron Constantin и другие) отчитался в июне о росте выручки в 2,3 раза, до 4,3 млрд евро, по сравнению с 1,9 млрд евро за аналогичный период годом ранее.

Рост продаж в люксовом сегменте объясняется несколькими причинами, в том числе психологического свойства, считает основатель Центра социального проектирования «Платформа» Алексей Фирсов. Произошло перераспределение денег в ходе кризиса. Это только кажется, что в кризисы происходит обеднение граждан. Значительная часть общества действительно теряет средства, но всегда найдется прослойка, например, предпринимателей, которые способны в свою пользу использовать изменение ситуации, отметил он.

«Так или иначе, но появился слой людей, которые неожиданно заработали на кризисе и теперь — это совершенно понятное человеческое желание — хотят закрепить этот успех, сделать его стилем своей жизни. Проще всего этого добиться, потратив часть заработанных средств на предметы роскоши», — говорит Фирсов.

Между тем эксперт не считает эту причиной ключевой для объяснения роста спроса на люкс, но именно сейчас она ярко выражена.

Основная причина повышенной востребованности в предметах роскоши — это все-таки отложенный спрос, говорят эксперты. «В прошлом году многие стали откладывать деньги и делать сбережения, даже VIP-клиенты меньше тратили, так как экономические и финансовые перспективы были непонятны. Сейчас люди с достатком адаптировались к новой реальности и готовы тратить», — считает финансовый аналитик московского городского отделения «Опоры России» Павел Вешаев.

«При этом производители и продавцы подлинного люкса не были замечены в смягчении ценовой политики. Купить со скидкой Patek Philippe, ссылаясь на кризис? Такое невозможно», — говорит глава сообщества Startsev club Константин Старцев.

Основательница проекта о ювелирных украшениях Jewelry Report Ирина Слесарева напоминает, что в LVMH входят такие бренды, как Bvlgari, Tiffany & Co, Chaumet и Fred.

«В разгар пандемии в 2020 году люксовые часы и украшения располагались на предпоследних местах в рейтинге продаж, сейчас они действительно лидируют. Одна из причин интереса к роскошным брендам — выставки, которые проходили в виртуальном или гибридном форматах», — говорит Слесарева.

Сначала мало кто верил, что онлайн-презентации, за которыми можно было наблюдать удаленно, могут быть эффективным средством продвижения, но в этом году таких сомнений уже нет, по крайней мере, в ювелирном сегменте, добавляет Слесарева. «Онлайн теперь очень популярен именно в люксовом сегменте, он позволяет значительно увеличить аудиторию и хорошо работает на продажи офлайн», — считает эксперт.

Например, Bvlgari представила коллекцию Magnifica в формате виртуального кинематографического шоу в центре Милана, виртуальная выставка люксовых часов Watch and Wonders, состоявшаяся в апреле в Женеве, позволяла совершать покупки прямо во время трансляций на маркетплейсе Net-A-Porter, добавляет Слесарева.

Интерес к люксу также подогрели успешные маркетинговые стратегии брендов. Например, Tiffany запустили ретроспективный проект «ABOUT LOVE» с участием Бейонсе и Джей Зи с эмоциональной отсылкой к фильму «Завтрак у Тиффани». Chaumet провела выставку «Жозефина и Наполеон» в историческом магазине на Вандомской площади в Париже.

Выиграли в продажах также те люксовые бренды, которые вернулись к проверенным культовым моделям или сосредоточились на выпуске лимитированных тематических коллекций.

«Финансово успешными оказались идеи по созданию и продаже эксклюзивных моделей, которые рассматриваются потребителем, как инвестиция», — заключает Слесарева.

Блогер и алкогольный критик Денис Пузырев говорит, что все тренды, имеющие отношение к люксовым брендам, характерны и для рынка элитного алкоголя. «Продажи не просто вернулись к допандемийному уровню, но даже превысили его, несмотря на неполное восстановление туристического рынка. Оказалось, что дорогущие сумки Louis Vuitton или Hermes могут покупать не только толпы иностранцев, съехавшихся на шоппинг, но и местные жители, которые скопили кое-что, откладывая во время кризиса и пандемии», — говорит Пузырев.

У алкогольного рынка оказалась и своя особенность — пандемия пришла в то время, когда в Европе и США среди потребителей спиртного четко обозначился тренд на премиумизацию. «Это особенно заметно по результатам крупных компаний последних лет — в литрах они продавали меньше (или находились в стагнации), при этом выручка и прибыль уверенно росли. Проще говоря, среднестатистический потребитель, приходя в магазин, брал не пару бутылок дешевого виски или шампанского, а одну бутылку, но качественного проверенного бренда», — заключает Пузырев.

Читать оригинал на газета.ru

Рустем Фаляхов

Фото: © Depositphotos

Социолог Мария Макушева на телеканале РБК TV – о том, почему сохраняется теневой рынок алкоголя, можно ли полностью его обелить и поменять культуру потребления спиртного

Опубликовал editor, . Категория: Общественные процессы, Экспертные позиции.

 Смотреть на сайте: РБК TV

Председатель Российского экологического общества Исмаилов Рашид – о том, как экологическое регулирование стало новым вызовом для бизнеса

Опубликовал editor, . Категория: Корпоративные практики, Экология и климат, Экспертные позиции.

Две линии фронта

Мы видим, что бизнес пока не готов принять новую ответственность, среди компаний есть много эко-диссидентов. Поэтому пока мы навязываем наши правила.

По сути можно говорить о внутреннем, национальном фронте на котором развивается диктатура природоохранного законодательства. Сегодня принимаются Федеральные законы, которые очень жестко ограничивают хозяйствующие субъекты. И эта тенденция продолжится. Запрос власти и общества к экологизации экономики назрел давно и связан он с возрастающим вниманием граждан к своему здоровью. НКО, институты гражданского общества в этой связи становятся все более активными игроками.

«Глобальная экологическая повестка – вызов для всей страны и власти. Наша позиция должна стать еще более агрессивной, без подыгрывания»

Параллельно сформировалась вторая внешняя линия фронта, плохо связанная с первой.

Глобальная экологическая повестка стала вызовом для всей страны и для власти в первую очередь. Новое углеродное регулирование является частью борьбы за рынки, а не только за экологию. И эти угрозы исчисляются миллиардами долларов. Приходится констатировать, что мы вынуждены подстраиваться под это регулирование. Россия присоединилась к Парижскому соглашению. Но при этом мы не должны забывать про свою экономику и национальные интересы. Наша позиция должна стать еще более агрессивной, без подыгрывания.

Так вот на этом, внешнем фронте правительство России и отечественные промышленники встали по «одну сторону баррикад» и отстаивают общие национальные интересы. Глава Минэкономразвития и спецпредставитель Президента Российской Федерации по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития сейчас занимают достаточно сильную переговорную позицию.

Из актуальных тенденций национального рынка, еще можно выделить использование экологической повестки в качестве инструмента конкурентной борьбы. Прямо сейчас в стране развиваются несколько десятков социально-экологических конфликтов, которые организованы искусственно. У них есть заказчики, бюджеты, инструменты раскрутки и администраторы процесса, в них вовлекаются контрольно-надзорные, правоохранительные органы. Решить эту проблему может только независимая медиация.

«Низкие штрафы не чувствительны для бизнеса. Приостановка деятельности предприятия – вот реальная мера. Как только закрыли предприятие на 90 дней – сразу в лучшем виде все будет заплачено, и приведено в соответствие»

Со своей стороны, мы внедряем экологические советы при администрациях. За один стол переговоров приглашаем бизнес и власть. Эта конструкция получила поддержку у глав регионов. В советах моя роль – независимого федерального медиатора. Советы заработали в Омской, Челябинской, Кировской областях, Пермском крае, Башкирии.

Корпоративная трансформация

В корпоративном управлении идут перемены, причем на уровне акционеров. И одна из задач, которой мы занимаемся в настоящее время – это перестройка бизнес-мышления топ-менеджмента, экологизация подходов в корпоративном управлении.

Я сторонник того, чтобы в каждой крупной компании обязательно был комитет по устойчивому развитию или независимый директор — компетентный и уважаемый общественник.  Стратегия компании должна проходить через такой фильтр и затем спускаться ниже в виде идеологии для работников.

Экологическая ответственность, экологическая открытость, политика в области КСО – все это становится чувствительной тематикой для общества и СМИ. Формируется институт экологической репутации бизнеса.

Возможность «зеленеть», модернизироваться и менять свои корпоративные практики есть в любой отрасли.

Например, мы недавно были на Омском НПЗ (предприятие «Газпром нефти») очень прокачанные ребята. Бюджет на программу модернизации предприятия – 400 млрд рублей и она реально выполняется. Абсолютно открыты, динамика очень хорошая. Модернизация производства позволяет бизнесу не только стать более конкурентоспособным, но и экологичным за счет передовых технологий. Если от вложений бизнеса есть экологический эффект – это наше с вами общее благо. Есть примеры того, как можно «озеленять» промышленность.

«Эко-диктатура со стороны государства к хозяйствующим субъектам будет усиливаться»

В нефтехимической отрасли это сделано через высокие технологии. Например, СИБУР поддерживает все экологические изменения. Новаторы во всем, что касается переработки пластика, вторички. Тратят на это деньги и на научно-исследовательскую деятельность. И это признак здоровой компании, цивилизованности. Это надо отмечать.

В российской практике случались техногенные инциденты. Президент «Норникеля» Владимир Потанин, после аварии на предприятии компании, заявил, что компания «повышает всю экологическую ответственность», а «усилий по предотвращению таких инцидентов недостаточно». И ведь в результате таких инцидентов компания может поменять свою репутацию. Ты выстоял, начинаешь активно заниматься экологией и каждое твое позитивное действие имеет значимый эффект.

И мы действительно увидели, что в компании поменялось корпоративное управление, появился новый директор по экологии, изменилось взаимодействие дивизионов. Серьезная работа проведена, работа над ошибками.

Критерии зеленой компании

Есть несколько признаков, по которым можно выделить «здоровую» компанию в смысле экологической политики.

  • Абсолютное соблюдение природоохранных норм и требований. Сейчас существует антимотиватор – это низкие штрафы. Эти расходы вообще не чувствительны для бизнеса. Приостановка деятельности предприятия – вот реальная мера, которая экономически чувствительна для акционеров, для топ-менеджеров. Как только закрыли предприятие на 90 дней – сразу все оплачивается и устраняется.
  • Добровольная экологическая ответственность в объеме сверх того, что просит государство. Это дополнительные механизмы снижения воздействия на окружающую среду, программы для людей, живущих на территориях, где размещены объекты компании.
  • Корпоративная социальная ответственность – это уже третий более прогрессивный уровень, когда компания начинает работать над изменением социальной инфраструктуры за рамками своего предприятия, оказывает воздействие на развитие культуры и нравственных ценностей в обществе.

Что дальше?

Эко-диктатура со стороны государства к хозяйствующим субъектам будет усиливаться.

В ближайшие годы все промышленные предприятия, эксплуатирующие объекты I категории негативного воздействия на окружающую среду, должны оснастить стационарные источники выбросов и сбросов загрязняющих веществ автоматическими средствами измерения и учета.

Мой призыв к бизнесу – заниматься профилактикой. Менять управление, привлекать внешних экспертов, аудиторов. Идентифицировать риски, быть готовыми реагировать на угрозы, которые могут возникнуть сегодня откуда угодно. Эти инструменты для реагирования должны быть готовы, исправны, как оружие.

Управляющий директор по проектам развития «Национального Рейтингового Агентства» Виктор Четвериков – о том, зачем российским компаниям нужны ESG рейтинги

Опубликовал editor, . Категория: Корпоративные практики, Экспертные позиции.

Низкая сопоставимость данных

В мире существует порядка 600 рейтингов и рэнкингов и более 100 наград в сфере устойчивого развития. Кроме того, есть около 120 публичных стандартов, которые также предназначены для раскрытия корпоративной ESG-информации.  

Однако даже такого количества аналитических продуктов оказывается недостаточно.

Инвесторы и потребители аналитических услуг пользуются одновременно десятками различных рейтинговых оценок. Считается, что чем их больше, тем более объективной становится оценка ESG стратегии. Например, крупнейший инвестиционный фонд BlackRock дополнительно применяет собственные расчеты рисков компаний в области ESG.

Затраты на аналитические продукты и рейтинги в области ESG за последние два года выросли на 20%, а в мире этот показатель уже приближается почти к миллиарду долларов. Это очень значительная сумма.

«Будет расти число ESG-рейтингов и расходы на них. Это результат очень низкой сопоставимости методологий рейтинговых оценок»

Мы ожидаем дальнейшее увеличение числа новых рейтингов и расходов компаний на аналитические оценки в сфере ESG.

Причина заключается в очень низкой сопоставимости методологий рейтингов от разных агентств. Все прекрасно понимают, что такое окружающая среда, социальные и корпоративные аспекты деятельности компаний, но при этом по-разному трактуют вес этих факторов. Не так давно было проведено сравнение рейтингов пяти ведущих европейских ESG-агентств и оказалось, что у них очень низкое число корреляции – всего 0,61% (для сравнения в кредитных рейтингах этот показатель составляет 0,99%). Схожая разница будет между рейтингами российских агентств.

Российский рейтинговый рынок: начало пути

В России рынок ESG-рейтингов находится в начале становления. Сейчас есть три основных поставщика рейтинговых услуг в сфере ESG – «АКРА», «Эксперт РА» и «Национальное Рейтинговое Агентство».

Кроме того, AK&M выпускает рэнкинг в области социальной ответственности. РСПП – индекс «Вектор устойчивого развития», который используется на Московской бирже в качестве индикатора, иллюстрирующего динамику цен акций компаний-лидеров по позитивным изменениям в сфере ESG.

Для работы на российском рынке вполне достаточно иметь рейтинг одного из отечественных агентств.

Получение рейтинга в зарубежной юрисдикции сопровождается традиционным заполнением анкет, а затем международное агентство обращается к авторитетным экспертам с запросом на соответствие полученной информации и ситуации в российской юрисдикции. Учесть российскую специфику в силу такого подхода довольно сложно.  Именно по этой причине дискуссия о развитии отечественного рынка рейтингов в сфере ESG все чаще возвращается к необходимости создания национального рейтинга. 

Как стать лидером ESG- повестки

Принцип устойчивого развития давно перестал быть исключительно имиджевой характеристикой. Давление по вопросам ESG растет со стороны всех стейкхолдеров – инвесторов, банков, государств, ЦБ, экологических активистов, покупателей, клиентов, заставляя российские компании предметно заниматься этой проблематикой.

Вот что нужно знать компаниям про ESG-трансформацию бизнеса:

Отчет рейтингового агентства не менее важен, чем позиция в рейтинге. По сути это аналитика, которая позволит оценить прогресс в реализации стратегии устойчивого развития.

«Нежелание раскрывать нефинансовую информацию публично и слабая практическая реализация повестки ESG – ключевые факторы, почему компании не могут улучшить свои позиции в ESG рейтинге»

Уровень раскрытия информации даже в публичных компаниях остается невысоким. Не все необходимые данные находят отражение в публичной отчетности. И это один из факторов, почему компании не могут улучшить позиции в рейтинге.

Парадоксально, но достаточно высокие позиции в ESG-рейтингах компаний, переживших опыт экологических катастроф, показательный пример того, насколько важно равнозначно развивать все три направления ESG. Негативный опыт мотивирует их перестраивать многие внутренние процедуры, как это произошло, например, с «Норникелем». Чаще всего эти компании имеют эффективную практику корпоративного управления, реализуют социальные и благотворительные проекты на уровне региона присутствия. Однако не стоит забывать и о практической интеграции принятых программ, в частности в сфере охраны окружающей среды, в бизнес-процессы.

Отлично прописана корпоративная политика у российских промышленных предприятий, металлургических, нефтегазовых компаний. Сказывается длительный опыт взаимодействия с крупными инвесторами и международными кредитными организациями. Их примеры следует взять на вооружение.

Показателен опыт СИБУРа – компании такого масштаба имеют за плечами определенный опыт. Для них ESG – это то, что реально происходит на производстве, а не на бумаге. СИБУР первым в нефтегазохимической отрасли в России, привлек кредит, ставка по которому привязана к динамике показателей устойчивого развития компании. Переход к адаптивным финансам – это вызов для компаний отрасли. Для России это пока новый, но перспективный продукт. Промышленные предприятия строят дорожную карту по реализации ESG-повестки. Это упрощает привлечение кредитов даже от международных фондов, ведь для кредиторов цели будут привязаны к конкретным мероприятиям и срокам.

Табуированных отраслей нет. Мы можем присвоить рейтинг компании из любой отрасли. Угольная, табачная промышленность и др – это сложные системы, но и они имеют динамику развития ESG-повестки. Известно, тем более, что Китай, крупнейший потребитель энергетического угля, не собирается от него отказываться и даже вкладывает огромные средства в угольные проекты других стран. Но с угольщиками мы столкнулись с тем, что они хотят «все и сразу», а в моменте это не работает. На примере нефтегазохимии мы видим, что определяющую роль в ESG-повестке играет не отраслевой фактор, а именно динамика изменений, «иcкуccтво мaлeньких шaгов». Чисто зеленого в производстве нет. Нужны адаптационные периоды и финансовые инструменты, которые позволят компаниям совершать переходы к зеленой экономике и производству.

«Расширение числа стейкхолдеров повысит вес коммуникационной функции в корпорациях. Коммуникации должны быть развиты на 120%»

Расширение числа стейкхолдеров повышает вес коммуникационной функции в корпорациях. Коммуникации должны быть развиты на 120%, именно они играют одну из ключевых ролей в эффективности реализации ESG повестки. На этом фоне остро встает кадровый вопрос. Заниматься оценкой рисков ESG и выстраивать систему реагирования в компании пока пытаются специалисты IR и PR направлений. Специалистов, подкованных в этой сфере, в России практически нет, они в основном за рубежом, а внешние консультанты — это серьезные расходы. Подготовка собственных кадров, развитие обучения – это фактор, который тоже будет продвигать бизнес вперед в ESG-повестке.

Является ли политика в области ESG делом только крупных компаний? Для МСП ESG пока остается хайпом. Но это не значит, что этот сектор останется в стороне. ЦБ активно стимулирует банки создавать определенные стимулы для более ответственных компаний. Я рекомендую сейчас МСП провести диагностику готовности к переходу на ESG-повестку, ведь это работа не одного дня. Снижение выбросов, вопросы гендерного равенства, развитие охраны труда – эти и многие другие корпоративные инициативы вполне подходят под цели устойчивого развития. Оценив их объем, компания поймет свою степень погруженности в ESG. Дальше анализируются изменения, которые потребуются в рамках текущей бизнес-модели. Вот примерно такая последовательность действий может предшествовать получению рейтинга.

Масштаб перемен

ESG – это про изменения мирового масштаба. На смену капитализму, нацеленному исключительно на получение высоких доходов, уверенно приходит капитализм для всех заинтересованных сторон (stakeholder capitalism). Именно с ним принято связывать поиск ответов на самые актуальные вызовы времени — от разногласий в обществе, политических расколов, до климатического кризиса.

Шаги в ESG-трансформации бизнеса

по материалам infragreen.ru

Автор – спикер первой российской конференции «ESG-коммуникации», которая пройдет при поддержке ЦСП «Платформа»

Читать на сайте: FINVERSIA

Социологам ЦСП «Платформа» историк русской кухни Павел Сюткин рассказал о месте рыбы в российской кулинарной истории и поиске национального гастрономического стиля, частью которого могут стать и рыбные блюда

Опубликовал editor, . Категория: Общественные процессы, Экспертные позиции.

Павел Сюткин, историк русской кухни, рассказал социологам ЦСП «Платформа» о месте рыбы в российской кулинарной истории и поиске национального гастрономического стиля, частью которого могут стать и рыбные блюда.

VIII—IX век – это мощный поток славянского продвижения на север, на территорию современной центральной России, где в то время жило финно-угорское население. Одним из последствий этого стал обмен кулинарными знаниями. Сменив лесостепь на непролазные леса, наши предки вынуждены были приспосабливать к этому и свой рацион. Рыба наряду с грибами превратилась в более или менее стабильный источник питания, белка, приобрела гораздо большее значение. Совершенствуются навыки ее приготовления и сохранения. В условиях холодного климата замораживание рыбы становится одним из основных способов ее сохранения с осени до весны. Вероятно, тогда славяне адаптируют местный способ поедания рыбы в виде строганины, не получивший, впрочем, особого развития у них. Как готовили рыбу, мы, конечно, можем только конструировать исходя из сегодняшнего видения той эпохи, а также сохранившихся в деревенском быту (наиболее консервативном) кулинарных приемов. Особую роль в деле заготовки рыбы приобретает вяление, соление. Любая кухня – это, прежде всего, заготовки, консервация на долгий период. На Руси в ту пору преобладает т.н. «провесная»: высушенная на свежем воздухе на веревке. Лучший ее сорт (без запаха) назывался «ветряной». Не нужно идеализировать рыбную кухню нашего прошлого. Известный русский историк Н. И. Костомаров, описывая древний быт, говорил, что рыбный рынок в русских городах можно было найти, не спрашивая никого, просто идя по запаху. «Взяв в руки рыбу, — писал он, — русский подносил ее к носу и пробовал: достаточно ли она воняет, и если в ней вони было мало, то клал и говорил: еще не поспела!»

X—XVI века – становление старорусской кухни. Что касается блюд, то из рыбы делали, прежде всего, уху. Собственно, с нее и других похлебок тогда порой и начиналась трапеза. При этом уху было принято варить из одного вида рыбы — ершовую, окуневую, мнёвую (из налима). Единственным исключением было блюдо под названием «кавардак» – похлебка из разных рыб. Рыбной (хотя и не только) была и калья – предок современного рассольника, сваренный с добавлением огуречного рассола. Совершенно исчезло из нашего быта кушанье под названием юрма. Упоминания о нем мы находим в «Домострое» (середина XVI века). На основе отрывочных сведений можно лишь попытаться реконструировать ее вкус. Изначально в разных горшках готовились рыбный и куриный бульоны. А затем, смешав их, помещали туда куски курицы. Мясо птицы при этом приобретало отчетливо рыбный аромат.

Горячие блюда были представлены рыбным ушным (что-то вроде современного рагу), а также разнообразными пирогами-рыбниками.

XVII век: тельное – оригинальное историческое русское рыбное блюдо

«Тельно́е» (как говорили в до конца XIX века), или «те́льное», относится к нашей исторической классике. Это очень специфическое и оригинальное русское блюдо. Естественно, никаких четких рецептов тельного 500-летней давности мы не найдем, они долгое время существовали лишь в виде устной традиции. Описание блюда мы можем встретить в воспоминаниях иностранных путешественников. Например, в XVII веке Павел Алеппский (1627-1669) отмечал: «Московиты выбирают из рыбы все кости, бьют ее в ступках, пока она не сделается, как тесто, потом начиняют луком и шафраном в изобилии, кладут в деревянные формы в виде барашков и гусей и жарят в постном масле на очень глубоких, вроде колодцев, противнях, чтобы она прожарилась насквозь, подают и разрезают наподобие кусков курдюка. Вкус ее превосходный: кто не знает, примет за настоящее ягнячье мясо». В последующие века рецепт тельного упрощался, демократизировался. В одном из вариантов оно стало приближаться к пришедшему в русскую кухню паштету. В другом приобрело вид рыбных зраз (это уже современный вид).

XVIII век: массовое появление морской рыбы в кухне Центральной России

В петровские времена произошло внедрение в рацион россиян морской рыбы. При Петре I рыбный промысел в Архангельске был поставлен на широкую ногу, и северная рыба в замороженном виде начала приходить в центральную Россию. Обозы с треской и навагой (с одним из них прибыл в первопрестольную и Михаил Ломоносов) потянулись во многие города. Именно тогда беломорская треска и начала постепенно завоевывать вкусы населения по всей стране. К этому же периоду относится и блюдо, которое мы помним еще по гоголевскому «Ревизору». «Я люблю поесть, — говорит Чичиков. — Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия. Как называлась эта рыба?» — «Лабардан-с»,- отвечает ему Артемий Филиппович Земляника. Так вот «лабардан» — это всего лишь просушенный и провяленный тресковый балык, который можно было, скажем, запечь в соусе.

XIX век: «Офранцуживание» русской кухни и вкус «изящества» за столом

Конец XVIII— начало XIX века – этап мощного европейского влияния на нашу кухню. Он связан не только с модой, но и с определенным изменением образа жизни обеспеченного сословия. Средневековая пища была далека от сегодняшних стандартов «здорового питания». Богатый московит питался жирной едой, но она усваивалась благодаря активному образу жизни: даже после плотного мясного завтрака из десятка блюд боярин мог проскакать 20 верст, осматривая свои владения, отправиться на охоту и т.п. XVIII век вносит радикальные изменения в этот образ жизни. Обеспеченное столичное дворянство, купечество переходит к менее активному образу жизни: балы, ассамблеи, экипажи… Не удивительно, что это столетие отмечено целой «эпидемией» апоплексических ударов. Русская литература полна описаний трагических застольных сцен, когда представитель знати становится жертвой инсульта (того самого «удара»). А ведь это заболевание – следствие в том числе неправильного, не соответствующего образу жизни питания. Переход на более легкую офранцуженную пищу был, конечно, неосознанным. Но, с другой стороны, все видели, что человек, который питается по-другому, часто живет и чувствует себя лучше. Вследствие этого старинные русские блюда (в т.ч. рыбные) становятся более легкими, менее насыщенными и калорийными. Этому способствует и тяга к изяществу, красоте на столе. В рамках этого процесса старинный русский студень превращается в прозрачный «галантин» — залитые застывшим бульоном тонко вырезанные кусочки рыбы, овощей.

Домостроевская похлебка ботвинья с запаренными в печи листьями свеклы, мучной посыпкой становится «светским» блюдом с протертой через ситечко зеленью, осетриной, перепелиными яйцами и раковыми шейками. А традиционный суп «щучина» (рыбный студень, залитый квасом с добавлением протертой редьки) вдруг оказывается даже за царским столом в преображенном до неузнаваемости виде.

Вторая половина XIX – начало XX века: консервы из рыбы

Несмотря на то, что сам принцип консервирования – плотное закрытие банок и тепловая обработка – был придуман Николя Аппером в ещё наполеоновские времена, массовой эта технология у нас стала лишь 60-70 лет спустя. Изначально рыба консервировалась в стеклянных банках, но уже в 1890-х годах была изобретена технология жестяной банки с двойным швом, которая фактически выглядит так же, как и банка сегодняшняя. Рыбные консервы производились достаточно активно с начала XX века, в основном на юге, в Одессе. Заготавливали и камбалу, и бычки, и кефаль – в общем, около двух десятков видов. Вот почему бычки или килька в томате – это дореволюционное, а не советское изобретение. Во второй половине 30-х годов под руководством Полины Жемчужиной (наркома рыбной промышленности и супруги Молотова) были построены рыбоконсервные фабрики в Мурманске, на Дальнем Востоке, на Черном море. Смысл был в том, чтобы наладить производство рыбных консервов в местах вылова. Рецепты, конечно, упрощались, удешевлялись. Если в дореволюционное время в качестве специй использовали гвоздику, корицу, то в советское время в ход шел и вересковый корень, лавровый лист. Массовый потребитель не сразу оценил рыбные консервы. Властям даже приходилось прибегать к неординарным методам пропаганды. Как говорят, на одном из партийных съездов Молотов, обличая врагов народа, сказал, что преступники вывозят наши богатства за рубеж в банках из-под консервов. После чего взял одну из них, открыл и достал оттуда жемчужное ожерелье. Понятно, что на следующий день все ринулись скупать консервы. История умалчивает, была ли найдена в них еще хотя бы одна драгоценность, но постепенно консервы начали регулярно покупать.

XX век, 60-е годы: широкое внедрение океаническое рыбы

Следующий мощный этап, связанный с рыбой в России, наступает в 1960-е годы. Продовольственный дефицит начинает уже серьезно ощущаться. Одним из путей решения проблемы стал проект вылова океанической рыбы и массовое ее внедрение в питание трудящихся. В ГДР были заказаны океанские траулеры, которые потом отправились на промысел в южную Атлантику, Тихий океан. И тогда-то в отечественном словаре появились такие термины, как макрурус, нототения и другая незнакомая основной массе рыба. Население к ней относились настороженно – оно не понимало, как её готовить, что с ней делать. Даже в общественном питании пытались варить эту рыбу со шкурой из-за чего она начинала горчить и есть её было невозможно. Привить людям интерес к совершенно незнакомой пище, причем в масштабах всей страны, – это непростая задача. Она потребовала усилий партии и правительства, направленных на пропаганду новых продуктов, внедрение в общепит и домашний быт новых блюд и способов приготовления.

80-90-е годы: потеря интереса к рыбе

Несмотря на усилия властей морская рыба все-таки не вызывала массового спроса. Отчасти проблема была решена с помощью внедрения в 1976 году «рыбного дня» на предприятиях общепита. Но знаменитые слова «Какая же гадость эта ваша заливная рыба» были не только юмором, но и отражением реальной ситуации. Морскую рыбу хозяйки не очень умели готовить. И самое главное, к концу существования СССР у людей в целом уже назрела усталость от рыбы, «рыбных четвергов». На это наслоилось общее разочарование в советской кухне. Массовый дефицит сделал ее весьма примитивной и далекой от идеала. К концу 1980-х даже самые обычные рыбные консервы стали редкостью, и сварить ребенку суп из баночки консервированного лосося превратилось в маленький праздник. Процессы, последовавшие в 90- годы, тоже не способствовали развитию рыбной кулинарии. Не случайно мечтой советского народа назывались «40 сортов колбасы». Именно мясо, куриные окорочка, колбасы, соусы, снеки и т.п. хлынули на массовый рынок тогда. Рыба оказалась в более дорогой ценовой категории и стала достоянием лишь обеспеченной публики. Сказались и демографические изменения. Традиционная советская семья – это три поколения под одной крышей, когда дочка, а потом и внучка учатся у мамы/бабушки готовить. Мобильность населения в 1990-е годы привела к разрыву в том числе и «кулинарной» связи между поколениями. Молодежь стремилась жить отдельно, уезжала в столицы. Где кухонные навыки (а рыбная кулинария все-таки не очень проста) оставались невостребованными.

«Переоткрыть старое»: как сегодня повысить потребление рыбы в России

Русская кухня стоит сегодня перед непростым выбором. Исходя из своего и зарубежного опыта, наиболее целесообразным является «перепридумывание» старой кухни. Нужно брать те самые продукты прошлого, наши старые вкусы, но преломлять их, превращая современную еду. Именно так, к примеру, поступил Хестон Блюменталь в Великобритании. Он поднимает старинные рецепты, открывает рукописи, адаптирует эти блюда, но делает их совершенно по-новому – более легкими, вкусными, яркими. Он называет это rediscovering, то есть переоткрытием старой кухни. Поль Бокюз во Франции достиг своей славы тоже именно на таком пути. Вся его кухня – это переосмысление старинных рецептов «лионских матушек», которые готовили для простонародья из дешевых общедоступных продуктов. Что-то подобное должно, вероятно, произойти и с русской кухней. За последние 30 лет мы преодолели последствия советской изоляции, познакомились с опытом мировой гастрономии. «Волны» китайской, французской, итальянской, корейской, мексиканской кухонь прошли по России. Мы поняли, какой могла бы быть наша гастрономия, если бы она гармонично развивалась в контакте со всем миром, продолжая исторические традиции. И, в общем, осознали, что у русской кухни есть огромный потенциал. Есть прекрасные продукты и поварские приемы, которые позволяют «переоткрыть» ее. А наш рыбный стол вполне способен стать жемчужиной отечественной кулинарии.

Читать на сайте журнала: «Русская рыба»

Алексей Фирсов для журнала Эксперт – о важности создания государственных инструментов поддержки для стартапов

Опубликовал editor, . Категория: Корпоративные практики, Общественные процессы, Экономика, Экспертные позиции.

Эксперты полагают, что несмотря на масштабность мер, прописанных в новой стратегии финрынка от Минфина и ЦБ, ни бизнес, ни экономика так и не получат новых инструментов и источников финансирования.

Стратегия развития финансового рынка до 2030 года все еще находится на общественном обсуждении. Правда, никаких открытых дискуссий по поводу документа пока не ведется. Между тем, эксперты отмечают: обсудить-то есть что.

Главный вопрос — а будут ли реальные деньги? Для бизнеса, для инноваций и стартапов, для экономики страны в целом? Даст ли их тот самый финансовый рынок? Мнения экспертов на этот счет разделились.

Поддержать на стартапе

По словам кандидата экономических наук, доцента экономического факультета РУДН Оксаны Карпенко, с точки зрения макроэкономического развития Стратегия предполагает достижение высоких темпов экономического роста за счет предоставления конкурентного доступа субъектам российской экономики к долговому и долевому финансированию, инструментам страхования рисков.

«Данный доступ будет достигнут за счет роста цифровизации экономики, развития платежной инфраструктуры, распространения новых инструментов и расширения практики использования цифрового рубля», — поясняет экономист, указывая на еще одно немаловажное направление: возможность привлечения капитала в стартапы через использование цифровых прав и цифровых финансовых активов.

«Использование блокчейн технологий и привлечение финансирования путем проведения первичного предложения токенов (ICO), расширение краудфандинга позволит существенно сократить издержки привлечения денежных средств», — добавляет Карпенко.

По словам основателя Центра социального проектирования «Платформа» Алексея Фирсова, увеличение числа вариантов финансирования критически важно для стартапов.

В 2020 году компания провела ряд опросов, большинство участников которых полагает, что в развитии инноваций в стране одна из ключевых ролей должна принадлежать государству — как минимум, в создании инфраструктуры, инвестиций на ранних этапах и регулировании.

«Государство заинтересовано в создании прогрессивной системы инноваций, но национальный рынок не позволяет инноваторам масштабировать бизнес. Лидеры стартапов говорят, что им не хватает инструментов поддержки. В результате Россия становится мировым резервуаром стартапов — поставщиком «полуфабрикатов» для международных корпораций», — рассказывает Фирсов.

При этом, по его мнению, в России есть все предпосылки для быстрых изменений — повышении доступности финансирования для бизнеса, развитии предпринимательства. В качестве примера эксперт приводит принятый летом этого года закон о «конвертируемом займе», который позволил бизнесу максимально ускорить получение инвестиций, а инвесторам — отложить на будущее затяжные процедуры due diligence.

Фирсов указывает на Кремниевую долину и популярные юрисдикции с британским правом, где основатели могут положиться на механизм «конвертируемого займа», позволяющий заключать соглашение с инвестором буквально на салфетке в кафе и быть уверенным, что деньги поступят максимально оперативно.

«В развитых стартап-экосистемах доступность такого механизма при десятках тысяч активных бизнес-ангелов заметно повышает шансы инноваторов на стадиях pre-seed и seed преодолеть «долину смерти». По оценкам экспертов, им пользуется каждый третий в мире стартап», — поясняет основатель «Платформы», добавляя, что такого рода инновации способны повысить инвестиционную привлекательность стартапов в российской юрисдикции.

Направления, а не дороги

Между тем, по словам директора Центра экономической экспертизы ИГМУ НИУ ВШЭ Марселя Салихова, обеспечение доступности финансирования для бизнеса не является основным приоритетом с точки зрения стратегии финрынка.

«Разработчики стратегии видят основные приоритеты в виде обеспечения защиты прав потребителей финансовых услуг, содействии цифровизации и развитии платежных сервисов. Финансирование бизнеса должно обеспечиваться за счет развития самого рынка, появления новых инструментов и расширения круга инвесторов», — рассуждает эксперт, поясняя, что в этом смысле регуляторы должны обеспечивать конкурентные и справедливые условия функционирования рынка, но стараться держаться особняком.

По мнению начальника отдела аналитических исследований ИКСИ Сергея Заверского, обеспечение доступности финансирования для бизнеса или обеспечение роста экономики финансовыми ресурсами вообще не заявлены в качестве цели или задачи стратегии.

«Это подтверждается и тем, что в документе буквально нет ни одного количественного показателя, как при описании текущего положения дел, так и при описании картины будущего. Для стратегии по развитию финансового рынка это выглядит достаточно странно, особенно учитывая, что одна из ключевых проблем российской экономики — это высокий уровень недофинансирования», — говорит эксперт, отмечая, что задолженность по долговым ценным бумагам компаний российского нефинансового сектора составляла на конец 2020 года всего 8,2% ВВП, в то время как в целом по странам ОЭСР величина данного показателя составляет 22% ВВП.

Заверский указывает на то, что в «Основных направлениях развития финансового рынка РФ на 2022 год и период 2023 и 2024 годов», разработанном ЦБ, при описании текущей ситуации некоторые количественные показатели присутствуют, однако целевых — тоже нет.

«Все это говорит о том, что оба документа описывают в основном лишь направления, в которых регуляторы предлагают двигаться, но не указывают конкретно, куда мы идем и какой именно финансовый рынок хотим построить, равно как и то, какую роль он должен играть в развитии российской экономики», — рассуждает аналитик.

Он напоминает, что количественные показатели уже не в первый раз отсутствуют в подобных документах от ЦБ. Регулятор отказался от них еще в предыдущей версии «Основных направлений» (на 2019-2021 годы), сославшись на международную практику. Это раскритиковала Счетная палата, указавшая на то, что нужно совершенствовать систему оценки показателей развития российского финансового рынка.

«Глубинная же причина отсутствия количественных индикаторов скорее всего в том, что результаты реализации стратегии или основных направлений могут быть не очень впечатляющими. Например, опять же по результатам анализа Счетной палаты РФ, не были достигнуты целевые значения по 8 из 13 ключевых показателей эффективности, которые были установлены в Основных направлениях на 2016-2018 годы. Из 7 показателей развития секторов финансового рынка был достигнут только один», — подчеркивает Заверский.

Рынок без конкретики

На размытость формулировок в Стратегии указывает и заведующий Лабораторией анализа институтов и финансовых рынков ИПЭИ РАНХиГС Александр Абрамов.

«Меры развития рынка капитала в специальном разделе стратегии включают сокращение регуляторных издержек эмитентов, применение «гибридных инструментов, устранение «лишних посредников», а также ряд положений о необходимости развития внутренних институциональных инвесторов и взаимодействия с глобальными финансовыми рынками. Впрочем, данному разделу несколько не хватает конкретики в отношении развития рынка корпоративных облигаций», — говорит кандидат экономических наук.

Отсутствие конкретики — это мягко сказано, считает Сергей Заверский, отмечающий, что в разделе «Развитие рынка капитала» прописано много планируемых направлений действий: развитие инструментов структурирования сделок венчурных инвестиций, повышение уровня финансового образования и финансовой культуры, развитие корпоративного управления, создание инструментов оценки инвестиционных перспективы компаний на основе объективных данных, снижение регуляторных барьеров для IPO, поддержание инфраструктурного взаимодействия Москвы с крупнейшими финансовыми центрами и соответствие национального регулирования международным стандартам.

«При этом нет ничего, что позволяло бы понять, каким именно образом будет увеличена, например, емкость или глубина российского финансового рынка. Единственное направление, указанное в таком контексте — это создание «условий для содействия развитию» национальных институциональных инвесторов (без конкретизации), однако тут же идет оговорка, что «в конечном счете доверие населения и бизнеса к институциональным инвесторам будет формироваться и в значительной степени зависеть от результатов их деятельности», то есть фактически ответственность за их развитие с регуляторов снимается», — резюмирует эксперт.

Про то, как планируется развивать, например, рынок облигаций — не только ничего нет, но и фактически отмечается отсутствие необходимости что-либо делать в этом направлении — указывается, что «учитывая значительные успехи корпоративного кредитования и рынка облигаций, акцент в развитии будет сделан прежде всего на долевом и смешанном (гибридном) финансировании бизнеса».

Между тем, как отмечает Марсель Салихов, резкое увеличение количества инвесторов на российском рынке, произошедшее в последние годы и позволившее улучшить в том числе возможности для финансирования на внутреннем рынке для компаний, объясняется не какими-либо непосредственными мерами со стороны государства (хотя роль ИИС в популяризации инвестиций невозможно отрицать). Ключевым фактором стало снижение ставок по банковским депозитам и их выравнивание, что стало стимулом для физических лиц инвестировать в финансовые рынки.

При этом Оксана Карпенко указывает на то, что в планах, касающихся фондового рынка есть существенное слабое звено — низкая инвестиционная привлекательность большинства эмитентов отечественных площадок, обусловленная их невысокой капитализации и недостаточной ликвидности.

«Вследствие этого необходимо создать условия по привлечению эмитентов на площадки, ориентированные на финансирование малого и среднего бизнеса, а также высокотехнологичного бизнеса, предоставив им максимально выгодные условия и поддержку», — уверена Карпенко.

Что получит бизнес?

Необходимость поддержки инструментов малого бизнеса в числе ключевых приоритетов выделяет и управляющий партнер группы «Финбридж» Леонид Корнилов. Он указывает на то, что банковский

кредит уже давно не является основным инструментом внешнего финансирования для малого предпринимателя. Альтернативы — лизинг, факторинг, краудфандинг, микрозаймы — перешагнули психологически важный рубеж и по объемам суммарно опережают кредитование. Финансовые экосистемы для малого бизнеса строятся именно на таких «сервисных» видах фондирования.

По словам Корнилова, сейчас предприниматели вынуждены искать новые источники финансирования: у большинства МФО более 50% всех заемщиков относятся к тем, кто впервые оформил заем. Он напоминает, что уже и Центральный банк заговорил о том, что приоритет повышения финансовой доступности для микро- и малого бизнеса — это небанковское финансирование. Новая Стратегия вроде бы обещает новые программы поддержки и цифровую инфраструктуру. Но веры в то, что дело дойдет до реальных денег — нет.

«У нас не появилось ожиданий относительно того, что доступность финансирования для бизнеса в рамках новой стратегии действительно может улучшиться, а в экономику поступят необходимые финансовые ресурсы для развития», — говорит Корнилов.

А был ли рынок?

В новой стратегии хватает и других обещаний. Например, как отмечает Александр Абрамов, есть в ней и обещание поддерживать с помощью налоговых льгот механизмы долгосрочных сбережений (ИИС, страховые организации и НПФ). Но все это снова набросано «широкими мазками»: реальные перспективы пенсионных накоплений и корпоративных пенсионных планов четко не определены. И не только они.

«Во многих странах основой системы внутренних долгосрочных инвестиций являются пенсионные накопления и коллективные инвестиции. Проблемы развития данных институтов, как и проблемы привлечения иностранных инвестиций, остаются открытыми. Притоку иностранных инвестиций во многом препятствуют геополитические риски, однако даже с учетом данного фактора в стратегии стоило бы рассмотреть вопрос о мерах по улучшению инвестиционного климата», — поясняет эксперт ВШЭ.

Но все это в коллективном труде ЦБ и Минфина как бы «выпало» из числа приоритетов государства. При этом тот же Центробанк неоднократно выражал обеспокоенность перетоком средств населения из банковской системы на фондовый рынок. И даже указал в одном из летних пресс-релизов, что повышение ставки «позволит повысить привлекательность депозитов», а Эльвира Набиуллина указывала на то, что бум частного инвестирования объяснялся не столько тем, что люди стремились расширить горизонты, а низкой доходностью банковских вкладов.

«В этой связи возникает вопрос о том, насколько ЦБ в принципе высоко оценивает важность развития финансового рынка по сравнению с банковской системой и не будет ли намеренно сдерживать развитие рынка с целью защиты ресурсной базы банков?», — резюмирует Сергей Заверский.

Впрочем, вряд ли Банку России и Минфину надо будет специально тормозить процесс. Судя по оценке новой стратегии экспертами, достаточно будет просто не отступать от нее, оставаясь в тех самых прописанных документом «размытых рамках». И отсутствие результата в таком случае вполне сойдет за результат.

Ирина Сидорина, корреспондент Expert.ru
Коллаж: Тамара Ларина

Читать на сайте журнала: Эксперт

Алексей Фирсов для Независимой газеты – о типах конкуренции в российском бизнесе

Опубликовал editor, . Категория: Корпоративные практики, Экспертные позиции.

Правительство РФ в среду оценило состояние конкуренции в стране, утвердив национальный план развития конкуренции на ближайшие пять лет, который уже был согласован в начале сентября. Судя по словам главы кабинета Михаила Мишустина, теперь документ учитывает изменения, которые вызваны пандемией коронавируса. Итоги реализации предыдущего плана, за который отвечало прежнее руководство Федеральной антимонопольной службы (ФАС), в целом признаны неплохими. По крайней мере сами чиновники стали нарушать антимонопольное законодательство в два раза реже. Эксперты «НГ» отметили, что сфера конкуренции в стране сужается. И все большую долю ВВП формируют госкорпорации, которые практически не имеют конкурентов.

«Пандемия привела к появлению многих вызовов, повлияла на многие экономические процессы, усилился интерес граждан и бизнеса к цифровизации и электронной коммерции. Эти и другие изменения были учтены при подготовке нового национального плана развития конкуренции, который рассчитан на ближайшие пять лет. В начале сентября он был утвержден», – сказал Мишустин на заседании кабмина в среду.

Сроки действия предыдущего плана развития конкуренции завершилось еще в прошлом году. Этот план, как отметил Мишустин, помог в два раза снизить число нарушений антимонопольного законодательства органами власти. Помог увеличить закупки у малого и среднего бизнеса в рамках госзаказа. Почти во всех отраслях экономики, за исключением сферы естественных монополий и оборонно-промышленного комплекса, в стране имеются конкурентные условия. Цель нового плана – создать благоприятные условия для инновационного развития, повышения предпринимательской и социальной активности, объяснил глава правительства.

Новый национальный план развития конкуренции, рассчитанный на 2021–2025 годы, утвержден, сообщала ранее российская пресса. При этом эксперты отмечали, что новый национальный план концептуально отличается от действовавшего в 2018–2020 годах. Его готовили при прежнем многолетнем руководителе ФАС Игоре Артемьеве, который ушел в отставку в ноябре прошлого года. ФАС возглавил Максим Шаскольский, ранее занимавший должность вице-губернатора Санкт-Петербурга.

Прежний национальный план по развитию конкуренции был утвержден указом президента РФ. Это должно было включить развитие конкуренции в политическую повестку. Новый план состоит из трех частей. Первая из них подводит черту под прежними инициативами властей, в частности, по внедрению принципа тарифного регулирования, из-за которого стоимость услуг ЖКХ, например, не могла превышать размер инфляции. Однако сегодня у чиновников есть желание увеличить коммунальные платежи. И одновременно ввести дополнительные жилищные субсидии, которые помогают постоянно повышать тарифы в соседней Украине. Есть заявки от монополий и на повышение транспортных тарифов.

Новый план указывает на недостаточность мер для эффективного развития конкуренции, отмечает проблемы высокой доли государства в экономике, ее монополизации, ограничения доступа производств к инфраструктуре. Новый документ содержит 49 мероприятий, в которых ставит перед ведомствами задачи по дерегулированию сфер госмонополий, созданию равных условий для частных компаний и государственных компаний, по цифровизации антимонопольного и тарифного регулирования, развитию малого бизнеса, биржевой торговли и повышению конкуренции в госзаказе.

По плану численность занятых в сфере малого и среднего предпринимательства (МСП), включая индивидуальных предпринимателей, должна в 2025 году составлять не менее 25 млн человек. Доля закупок акционерными обществами и доля организаций с государственным и муниципальным участием в ряде отраслей должна в 2025 году быть меньше, чем в 2020 году.

ФАС ожидает, что доля организаций частной формы собственности к концу 2025 года на рынках розничной торговли лекарственными препаратами, медицинскими изделиями составит не менее 70%, в сфере строительства – не менее 91%. Предусмотрено увеличение количества нестационарных торговых объектов и торговых мест под них не менее чем на 10%, установление квоты в размере 20% для малого бизнеса в конкурсах на установку и размещение конструкций наружной рекламы.

Проблемы конкуренции в кризис обнажаются и становятся причинами локальных взлетов цен и дефицитов, соглашается завкафедрой «финансовые рынки» РЭУ им. Г.В. Плеханова Константин Ордов. «Антимонопольное регулирование в России очень редко мешает картельным сговорам, а в условиях консолидации отдельных рынков, в том числе розничного ретейла, требуются новые методы регулирования, – говорит он. – Пока самым строгим наказанием со стороны ФАС остается штраф и различные ограничения по динамике цен. На Западе активно используют процедуры разукрупнения бизнесов, которые уже вкусили «кровь монопольной власти» на локальном рынке. Принудительная реорганизация как ответ на объективные процессы консолидации во многих российских отраслях должна стать эффективным инструментом создания конкурентной среды, да и для развития малого бизнеса это могло бы стать крайне важным».

Развитие конкуренции в российской экономике сегодня ограничивается зачастую высоким уровнем участия государства, в том числе за счет усиления роли госкорпораций, сказала «НГ» аналитик Института комплексных стратегических исследований Наталья Чуркина. «Если в 1998 году на долю государства и компаний с госучастием приходилось около 25% ВВП, в 2008-м – 40–45%, то в последние годы – уже 50–70%. То есть государство сегодня – основной игрок в экономике, и частному бизнесу конкурировать с госкомпаниями и выживать на рынке становится все сложнее. Проблема высокой роли государства в экономике сопровождается и усугубляется одновременно проблемой высокого уровня монополизации», – говорит она.

Среди секторов с высоким уровнем монополизации и преобладающей ролью государства эксперт выделяет, например, банковский сектор. «В третьем квартале этого года на первые пять банков приходилось 65% активов и более 73% чистой прибыли всей банковской системы. При этом в первой пятерке банков лишь один на сегодняшний день частный. В целом, по оценкам, более 70% активов в банковском секторе приходится на госсектор. Другой пример – это, например, сектор авиаперевозок, где 41% перевезенных пассажиров в январе-августе этого года приходилось на компании группы «Аэрофлот». Высокая доля государства сохраняется традиционно также в других сферах транспорта, в энергетике, машиностроении, добыче полезных ископаемых, страховании», – говорит Чуркина. Для развития конкуренции в сегодня крайне важна политика по снижению роли государства и расширению роли малого и среднего бизнеса. Без этого России будет крайне сложно выйти на более высокие темпы роста ВВП в будущем, добавляет она.

«Уровень конкуренции снижается, хотя в разных сферах этот процесс идет неравномерно и причины разные», – сказала «НГ» управляющий партнер консалтинговой компании Topline Наталья Ненашева. – Например, в сфере малого и среднего предпринимательства (МСП) один из факторов чисто арифметический. Всего за год – с лета 2020-го по лето 2021-го – число субъектов МСП сократилось сразу на 20%: с 6,5 до 5,5 млн. Это рекордный график «смертности» за последние 8 лет, многие предприниматели из сферы малого и микробизнеса просто не пережили пандемию и падение спроса.

В сфере работы с госзаказом постоянно ужесточаются требования к участникам тендеров, с рынка вытесняются те, кто не может структурировать учет, соответствовать всем критериям отчетности за расходование бюджетных средств, работать с казначейскими счетами.
Зонами более-менее свободной, по-настоящему рыночной конкуренции все еще остаются торговля и сфера услуг, однако и здесь темпы монополизации пугают многих предпринимателей. Например, на рынке интернет-торговли агрессивно ведут себя маркетплейсы – все больше сигналов о том, что крупные игроки демпингуют, вытесняя более мелких игроков.

Наконец, еще одним фактором снижения конкуренции является постоянное повышение эффективности работы ФНС. Бизнес, который попал под обвинения в дроблении или ином необоснованном уклонении от налогов, сталкивается с многомиллионными доначислениями и штрафами. После чего резко снижается рентабельность либо возможности конкурировать с теми, кто законно и с выгодой для себя использует налоговые спецрежимы.

В российском бизнесе есть два типа конкуренции: на открытом рынке по общим формальным правилам и за доступ к административному ресурсу, которая идет по своей логике, – сказал «НГ» основатель Центра социального проектирования «Платформа» Алексей Фирсов. – Раньше считалось, что второе существенно важнее. А теперь непонятно – уровень токсичности государственных денег и риски, с этим связанные, достаточно высоки. Плюс к этому, борясь с коррупционными рисками, государство крайне зарегулировало закупки, а это привело к росту скрытых «договорняков» часто из-за вполне рациональной причины – стремления получить наиболее адекватных, а не наиболее дешевых подрядчиков. А на открытом рынке в связи с экспансией госсектора возможности сужаются. Но есть и хорошие новости – расширение критериев, важных для конкуренции. Например, анализ поставщиков с точки зрения устойчивости их развития. Это стимулирует бизнес по всей цепочке к перестройке процессов».

Анатолий Комраков
Фото: Заседание правительства 29 сентября 2021 года © government.ru

Читать на сайте: Независимая газета

Выпускники выступили против строительства единого кампуса СПбГУ

Опубликовал editor, . Категория: Исследования, Общественные процессы.

90% опрошенных выпускников СПбГУ против строительства единого кампуса. Основными причинами негативного отношения к переезду стала удаленность от городской инфраструктуры и непонимание мотивов переезда. Отсутствие широкого обсуждения и вовлечения университетской среды в проектирование решения усиливает недоверие выпускников.

Ассоциация выпускников СПбГУ по следам исследования «Платформы» и «Городских горизонтов» провела инициативный опрос выпускников СПБГУ относительно перспектив переезда вуза.

Чем интересна эта аудитория? Выпускники СПбГУ — широкая аудитория, охватывающая более 8000 человек, проживающих в 64 странах. Они поддерживают связь с вузом, часто погружены в его проблемы и небезразличны к его судьбе. Важно также, что выпускники — носители «репутационного капитала» бренда и сами способствуют его развитию.

В апреле ЦСП «Платформа» и петербургская консалтинговая группа «Городские горизонты» начали проводить исследование, посвященное решению о переносе корпусов СПбГУ в Пушкинский район. В результате опросов и интервью со студентами и преподавателями стало понятно, что универсанты выступают против создания единого кампуса.

Узнав об этом результате, нам стало интересно спросить у выпускников, как они относятся к новым территориальным планам Alma Mater. В нашей традиционной ежемесячной рассылке мы попросили вас пройти небольшой опрос, за несколько дней мы получили более 800 ответов, а коллеги из центра социальных проектирований обработали данные и собрали интересную статистику.

Итогом опроса стал срез мнений тех выпускников, которым не безразличен любимый Университет, кому важен уровень образования и рейтинг вуза, кто думает о том, куда отправить учиться своих детей. Так, 90% выпускников ответили, что выступают против переезда СПбГУ. Основными причинами негативного отношения к переезду стала удаленность от городской инфраструктуры и отторжение стратегии переезда – непонимание мотивов. Избранный университетом путь игнорирования широкого обсуждения переезда рождает у выпускников лишь недоверие.

Снимок экрана 2021-09-29 в 17.38.38.png

Ключевые цифры

90% выпускников негативно оценили идею переезда Университета в Пушкинский район. 57% не понимают, зачем нужен переезд, на это влияет и отсутствие понятной аргументации со стороны СПбГУ.

84% выпускников выступили против переезда СПбГУ из-за удаленности пригородного кампуса от центра, культурных учреждений, мероприятий, всего, что важно для творческого развития.

77% респондентов высказались за сохранение текущих границ Университета, а переезд на новое место лишь отдаляет СПбГУ от его исторических корней.

Только 9% опрошенных понравилась идея переезда Университета в единый кампус в пригороде.

53% респондентов оценивают динамику развития бренда СПбГУ как негативную, отмечают деградацию вуза. В качестве основного слабого места 69% выпускников выделяют бюрократизацию и чрезмерную централизацию управления.

Снимок экрана 2021-09-30 в 11.57.42.png

Важной чертой исследования стал комплексный подход к проблеме переезда. В опросе затронуты косвенно влияющие на престиж СПбГУ факторы.  Одно из ключевых преимуществ Университета – высокая квалификация кадров. Решение о переезде в данном случае может привести к сложностям привлечения практикующих специалистов и увольнении части преподавателей, ситуация также усугубляется ростом конкуренции на рынке высшего образования. Также результаты исследования заставляют задуматься о давно назревающем запросе на развитие. Немаловажная составляющая бренда любого университета – желание отдать в него своих детей, при этом определенный консерватизм СПбГУ выливается в то, что студенты, преподаватели и выпускники формируют четкий запрос на обновление учебных программ, большую связь с практикой и открытость стратегии развития Университета.

Спасибо всем, кто уделил 10 минут времени на прохождение опроса и помог нам составить полную картину мнений универсантов касательно переезда любимого СПбГУ!

Читать на сайте: Ассоциации выпускников СПбГУ

Прочитать все материалы исследования
opros-vypusknikov-spbgu-3Скачать