Skip to main content

Месяц: Ноябрь 2018

ОМС 2018: социальные гарантии и ответственность пациента

21 ноября 2018 года в информационном агентстве ТАСС Центр социального проектирования «Платформа» совместно с Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представили результаты исследования

Исследование проведено в октябре 2018 года, включает в себя всероссийский опрос населения объемом 1 600 респондентов, а также экспертное исследование с представителями органов государственной власти, медицинского сообщества, страховых компаний и общественных организаций.

В пресс-конференции принимали участие:

Фирсов Алексей Владимирович, генеральный директор «Центра социального проектирования «Платформа»

Родин Кирилл Сергеевич, руководитель практики социальной политики ВЦИОМ

Сучкова Елена Николаевна, заместитель председателя Федерального фонда обязательного медицинского страхования

Гаврилов Эдуард Леонидович, член Центрального штаба ОНФ

Крестинский Юрий Александрович, директор Центра развития здравоохранения Московской школы управления «Сколково»

Кузнецов Дмитрий Юрьевич, вице-президент Всероссийского союза страховщиков

Трошин Александр Николаевич, директор по развитию «АльфаСтрахование-ОМС»

Журавлев Дмитрий Анатольевич, генеральный директор Института региональных проблем.

 

Российские эксперты считают:
в ОМС сохраняется высокий запрос на развитие независимого контроля качества медицинских услуг

По общему мнению представителей власти, медицинского, пациентского и страхового сообществ, система ОМС зависла между бюджетными и рыночными принципами регулирования, что создает трудности для обеспечения доступности и качества медуслуг. В частности, большинство экспертов–участников опроса, проведенного «ЦСП «Платформа», обратили внимание на проблему врачебной ответственности и на необходимость ее решения, в том числе за счет внедрения страховых механизмов. В системе ОМС необходимо решать проблемы защиты не только пациента, но и врача. Для этого российские эксперты предлагают создать условия для полноценной реализации страховых принципов регулирования ОМС. Среди них – внедрение удобной системы навигации для населения, формирование пула профучастников из сферы медицины, образования и культуры, специализированная цифровая платформа и изменение поведенческих стереотипов пациентов.

Здоровый человек не заинтересован в аккумулировании дополнительной информации. Но когда он заболел, и его права как пациента нарушаются, то включаются «советские» стереотипы. Пациент либо занимает пассивную позицию, либо стремится к жесткому решению конфликта с врачами – идет в прокуратуру. Но силовые механизмы в регулировании медицины, как считают эксперты – не эффективны. «Когда пациент станет регулятором качества, он своим рыночным поведением, обратной связью начнет серьезно влиять на развитие всей системы, – отметил руководитель ЦСП «Платформа» Алексей Фирсов на экспертной дискуссии в ТАСС. – И здесь мы стоим перед проблемой смены стереотипа – пациент должен стать активным. Задача эта долгосрочная. Она не решается за 2-3 года».

Заместитель председателя Федерального фонда обязательного медицинского страхования Елена Сучкова, комментируя результаты исследования «Платформы» также признала наличие проблемы ответственности граждан за свое здоровье. При этом она отметила, что российские граждане имеют равные права на получение бесплатной медицинской помощи. В этой связи будет некорректно давать преимущества, например, пациентам, ведущим более здоровый образ жизни. По словам Елены Сучковой, в сфере защиты прав пациентов 2 года назад наметился прорыв, когда стал внедряться институт страховых представителей. Он начал работать с июля 2016г. Его деятельность направлена на реализацию пациентоориентированной модели, которая состоит в сопровождении пациентов на всех этапах оказания медицинской помощи – от первого обращения до решения сложных конфликтных ситуаций, возникающих в результате лечения.

По оценке Эдуарда Гаврилова, члена Центрального штаба ОНФ, благодаря активности call-центров страховых компаний в некоторых регионах количество жалоб в местные структуры здравоохранения снизилось на 70-80% c начала этого года. «Страховые представители сегодня – это адвокаты пациентов. Граждане могут и должны к ним обращаться. Сделать это очень просто. Телефон страховой компании указан на обратной стороне полиса. Звоните» – советует Эдуард Гаврилов.

При этом, по оценке Эдуарда Гаврилова, проблемы доступности медицинских услуг в регионах сохраняются: очереди, навязывание платных услуг, хамство медперсонала и другие проблемы. Эти сложности в течение нескольких последних лет вскрываются и разрешаются в ходе рейдов, организуемых местными отделениями ОНФ.

Дмитрий Кузнецов, вице-президент ВСС, комментируя результаты исследования, поддержал идею развития страховых механизмов регулирования медицины. При этом он отметил, что мнение населения в целом совпало с позицией пациентского, врачебного и страхового сообществ. «Все сходятся в одном мнении – необходимо планомерное развитие системы ОМС, ее расширение, – сказал представитель ВСС. – Выводы показали, что сейчас дело не только в медицинском страховании. Появляется еще один момент – страхование ответственности врачей. Формирование института страховой защиты человека в сложной ситуации и защиты медика при выполнении им своей работы – это важнейший аспект совершенствования современной модели здравоохранения».

Александр Трошин, руководитель рабочей группы ВСС по развитию ОМС, напомнил, что реальное право выбора страховой компании появилось у граждан относительно недавно – в 2011 г. Поэтому пока не сформировался стереотип ответственного пользования своими правами. «Государство со своей стороны делает очень много для формирования механизмов использования этих прав. Тот же институт страховых представителей, и не только. Это и требования к страховщикам, которые они обязаны соблюдать для защиты прав пациентов,» – отметил Александр Трошин. Но, по его мнению, отечественному здравоохранению предстоит пройти большой путь по выстраиванию пациентоориентированной модели, в которой и сам пациент будет активным и ответственным регулятором качества.

Данные ЦСП «Платформа» в значительной степени подтверждаются массовым опросом ВЦИОМ. Возможность получить бесплатные медицинские услуги в рамках ОМС российские граждане воспринимают как одну из ключевых социальных гарантий государства. Такой позиции придерживаются 52% ответивших. Она значима также как бесплатное среднее образование (54%), занявшее верхнюю строчку рейтинга социальных гарантий. «В наборе социальных гарантий, который был предложен в опросе, проявились две доминанты – образование и медицина. При этом стереотип о том, что медицина – это сервис, востребованный, в первую очередь, старшими поколениями – не подтвердился. Медицинские услуги актуальны для всех возрастных групп,» – прокомментировал итоги опроса руководитель практики социальной политики ВЦИОМ Кирилл Родин.

Кроме того, в оценке существующей модели ОМС сохраняется высокий запрос жителей страны на развитие независимого контроля качества медицинских услуг, например, с помощью страховых компаний. Такую установку поддерживают абсолютное большинство – 78% взрослого населения.

Подробнее в докладах:

Что делать генеральному директору, чтобы не угробить свой бизнес. Андрей Шаронов

Директора должны вытаскивать менеджмент из глубокого профессионального окопа

Интервью с Андреем Шароновым было взято в рамках цикла «7 тезисов директора», подготовленного ЦСП «Платформа» в партнерстве с Ассоциацией независимых директоров (АНД)

Корпоративное управление — удивительная юридическая «фикция», разделившая два управленческих этажа. Пока менеджмент операционно управляет компанией, этажом выше корпорация создает комфортные условия для своих владельцев, инвесторов и кредиторов, балансируя между интересами и целями стейкхолдеров.

Андрей Шаронов

Функции разделены, и понятен общий принцип: совет директоров может сменять менеджмент, но не должен его подменять. Он часто и не имеет той экспертизы, которую имеет менеджмент, профессионально занятый в своей узкой сфере. Но когда в совет директоров компании входят ее владельцы или бывшие топ-менеджеры с богатым бэкграундом, возникает непреодолимое желание поуправлять, причем исключительно из добросовестных побуждений.

Чаще всего функции владения и управления компанией совмещены. Мне приходилось работать в организациях, где доминирующий акционер входил в совет директоров и являлся главным исполнительным лицом. Основатели создали бизнес компании, это дело их жизни, они связывают с ним свою самореализацию. Очень часто это мешает им уйти с исполнительной позиции в совет директоров. Не без оснований считая себя людьми, которые лучше всех знают положение дел в компании, они заключают, что смогут сопровождать ее на всем жизненном цикле. Иногда это срабатывает, иногда становится фатальным для бизнеса.

Истина, скорее всего, посередине. Совершенно нормально, когда на определенном этапе ключевые акционеры решают отойти от «операционки» и заняться стратегическими вопросами.

«Монолитность» не равна «эффективности»

Диверсификация состава совета директоров — очень важный фактор. Я убедился, как сильно это добавляет красок и разнообразия. Женщины видят ситуацию иначе, чем мужчины. Молодежь — по-другому, чем зрелые люди. Убеленные сединами профессионалы индустрии не сильны в новых тенденциях, очевидных для нового поколения. Различия в подходах открывают возможности и уберегают от некоторых рисков.

Таким образом организовано корпоративное управление Московской биржей. Вот где есть диверсификация по полу, возрасту, национальной принадлежности и, что тоже очень важно, по профессиям. Там есть люди из финансов и IT, из государственного и частного сектора, представители акционеров и независимые директора. Активно работают комитеты, которые перелопачивают большой объем вопросов.

Ценность независимого директора — в собственной точке зрения

У нас в советах директоров представители государства по серьезным вопросам голосуют по директиве. Тут есть налицо конфликт с идеей корпоративного управления. Раз имеется директива — неважно, кто именно поднимет руку. Но даже в таком совете, где преобладают представители государства, независимые директора совсем не бесполезны.

Независимый директор независим прежде всего от самой компании. Он не имеет субъективных обязательств ни перед акционерами, ни перед топ-менеджментом, не является ни клиентом, ни поставщиком. У него нет априорной задачи быть в оппозиции. Его задача —руководствоваться своей компетенцией, здравым смыслом и сохранять свою репутацию.

Независимые директора заведомо чувствуют себя свободнее в высказывании своего мнения и поэтому могут серьезно скорректировать ситуацию. Их точка зрения не всегда перебивает позицию собственника, но расхождение — сигнал. Если облеченные доверием люди голосуют не в поддержку акционеров или менеджмента, а за интересы компании, стоит над этим задуматься.

В глазах владельцев риски пока еще перевешивают выгоды

Компания, где практически все директора независимые, — для нас пока завтрашний день. Сегодня доминирующие собственники контролируют большинство в советах директоров, как минимум 50% сосредоточено в конкретных руках. А классические корпоративные истории развитых экономик возникают, когда самый крупный акционер владеет максимум 2% компании, а остальная собственность распределена на огромное количество людей. В таких компаниях ни у кого нет кумулятивной силы, чтобы внести зависимую кандидатуру. Поэтому акционеры там идут по пути найма людей с репутацией.

Почему у нас контролирующие акционеры стараются не выпускать из своих рук прямой контроль? Потому, что только личное присутствие (прямое или через абсолютно доверенных лиц) может уберечь от непредсказуемых последствий. Мысли акционеров примерно такие: «Как это наемный человек будет управлять моей собственностью? Сам я у себя не украду, а другой человек — возможно». И это небезосновательный страх. У нас достаточно примеров, когда потеря корпоративного контроля приводила к потере бизнеса.

Есть случаи, когда компании разгоняют советы директоров. Публичность им мало интересна, рынок капитала непривлекателен, есть и другие источники. Они считают, что рисков в корпоративном управлении больше, чем плюсов. А риски действительно есть. Сейчас тема стоит менее остро, но нашему рынку хорошо знаком «гринмейл»: человек покупает, условно, 0,1% акций и вставляет палки в колеса компании.

Системные барьеры

На заре развития нашего корпоративного управления частные компании выходили в публичное пространство. Сейчас, к сожалению, их число уменьшается и растет доля госсектора.

Неприятный парадокс в том, что даже позитивные действия государства оборачиваются тем же результатом. Скажем, государство заставляет госкомпании заниматься инновациями, те скупают на рынке стартапы, и за счет этого снова растет доля госсобственности и сокращается доля частного сектора. Плюс такой системы — быстрая трансляция воли государства. Минус — разрастание количества объектов под его контролем.

Фундаментально государство в лице своих институтов и представителей не верит в инструменты корпоративного управления. У него есть презумпция недоверия к частному сектору вообще. Справедливости ради надо сказать, что были примеры, когда и частный бизнес вел себя не лучшим образом. Но еще в дискуссиях конца 1990-х — начала 2000-х утверждалось, что государство все равно остается «законодателем моды». У него много рычагов, чтобы получать от актива то, чего оно хочет. Выход государства из собственности не отменяет того, что предприятие остается на его территории и в его юрисдикции. Отдавая акции, государство выигрывает за счет того, что процветающее предприятие платит налоги и создает рабочие места.

Если бы институты корпоративного управления у нас были развиты, государство видело бы и другие способы защитить свои интересы — не только прямым владением. А так государство решило не рисковать, и большие активы от греха подальше вновь вошли в сферу его прямого контроля.

К тому же внешний спрос на правильное корпоративное управление падает. Его формируют прежде всего кредиторы и инвесторы. А в Россию международным инвесторам или запрещено вкладывать, или это несет для них слишком большие риски.

Растущий интерес средних компаний

У меня есть опыт работы в совете директоров непубличной компании, которая, невзирая на все обстоятельства, не теряет надежды и держит в голове go public. Компания начала создавать историю своего корпоративного управления, делает подробный аудит, публикует отчеты, приглашает независимых директоров. Казалось бы, это нонсенс — им вообще не нужен совет директоров! Зачем же они это делают? Помимо надежды на будущее, есть и вторая цель — получать экспертизу от людей, которые не связаны с компанией, но имеют хороший рыночный опыт.

Комитет по номинациям и вознаграждению — тоже важная бизнес-практика вне зависимости от того, хочет компания становиться публичной или не хочет. Если вы собственник и генеральный директор, не стоит пугаться, если возникает вопрос о преемничестве, это не значит, что кто-то вам не доверяет. Любая компания должна обсуждать и понимать, кто завтра может заменить генерального директора. Это нормальная практика, означающая, что у компании есть ответы на неожиданные вопросы.

Корпоративное управление нуждается в визионерах

Директора должны вытаскивать менеджмент из его глубокого профессионального окопа. На мой взгляд, советам директоров не хватает способностей к визионерству. Огромное число компаний из топ-500 журнала Fortune за прошлый век просто рассеялось в дым. Они проспали будущее, а будущее пришло и погубило их. Компания Kodak обанкротилась, не поверив в цифровую фотографию, которую сама же изобрела.

Доля Xerox в начале 1980-х превышала 3/4 рынка, для 95% пользователей была нужна одна функция. Canon создала очень простой аппарат, но вложилась в сервис-центры по всему миру. И доля Xerox через 4 года упала ниже 25%.

Источник: Forbes